You need to enable JavaScript to run this app.
Сращение иногда госструктуры и миграционного лобби. Что тут основное? Деньги или уже что-то иное? Конечно иное. Деньги, деньги это механизм. Задача радикального ислама и наших внешних врагов это уничтожение нашего мира. И радикальный ислама это межорудие. Потому что это ведь это не деньги, это политическое движение, совершенно понятно. С целью которого становится захват мира. И вопрос, вопрос, что разделение на неверность, на правильность, неправильность. Это все было. Только теперь это называется радикальным исламом. Вначале звался фашизм, теперь радикальным исламом. Вы только задумайтесь. Киргизия вмешивается во внутрь политические дела нашей страны. И до такой стадии мы докатились, чтобы сверхдержава Киргизия диктовала маленькой России, как себя вести.
Окупанты захватывают нашу страну, а я ее защищаю. Какую нашу страну, внучок? Они в свой дом вернулись, который строили и благоустраивали для нас. А вы все профукали. За халяву, за печеньки, за то, чтобы за границу без виз пускали унитазы им мыть. Они понастроили тут города, заводы, фабрики. Нам они оставили 52 миллиона образованного населения, которому мы запретили говорить на родном языке. Они оставили нам развитую промышленность. Судостроение, авиастроение, приборостроение, ракетостроение. Где это все? До тебя начали все разваливать и распродавать, а ты заканчиваешь. И ты, и твоя администрация сидят в зданиях и бункерах, которые СССР строил, а никакая не Украина. Недра продал, земли пахотные продал, а теперь еще и людей продал. Кто ты после этого? Гнида? Обыкновенная.
Скажите мне, почему так сложно просто смириться с тем, что борщ это украинское блюдо? Спасибо немцам, жителям Германии, за то, что я могу покушать такой вкусный украинский борщ. Только не могу понять, чего вы не можете смириться с тем, что борщ наш. Да, его готовят все наследники Советского Союза, но придумали его у нас. В XIV веке. И во всем мире это признают. Даже ЮНЕСКО внесло это в список нематериальных ценностей. Ворхав вкусно. Все во всем мире готовят жареные колбаски. Но все знают, что это немецкое блюдо. Никто не кричит, нет, это наше. Хотя колбасу спокойно.
