РИНАТ ШМИДТ

Я вырос на чистых прудах, во дворе. Я родился, я коренной москвич. И мои детские уши слышали разные русские слова с самого начала рождения. И тем не менее самым страшным ругательством у нас во дворе было слово «гитлеровец» и «фашист». И то, что в 1986 году на любимой мною Пушкинской площади, рядом с любимым мною театром, будут собираться люди со свастикой на руке, на рукаве, вот этого я никак себе представить не мог. Значит, как же прозевали? Значит, есть вещи, да, я могу сам иногда и хаять, и ругать, и беситься, и злиться, но тем не менее знать, на чем стоим, и за что они там мерли, гибли и так далее, и так далее. И как это вложить своим, которые растут и пока верят во все, и просто надевают буденок у них. А вот что там дальше? Вот это страшно.