You need to enable JavaScript to run this app.
Я понимаю, это неожиданно, но ваш курьер был арестован, и я решил доставить еду за него. Спасибо большое. Берегите себя. Спасибо.
Пончики. Пончики, бегите, пока не поздно. 125 миллилитров молока, 25 миллилитров воды, 100 граммов сливочного масла, сахара, немножко соли. Так, пока все нормально. Ну, чуросы, так чуросы. Я когда девчонку к себе жить позвал, ее родители так же и сказали. Ну, с чуркой так с чуркой. Берем кондитерский мешок и вот теперь в горячее масло. Да ёб твою мать, тебе в аду уже давно котел с кипящим маслом готов. Отсаживаем. Да ты, походу, всегда обсаженное готовишь, отсаживает она. Вот такую красоту, видите, как здорово получается. Я вижу, почему все, что ты готовишь, на говно похоже получается. Какие готовые пончики отправляются на бумажное полотенце. Да уже сразу в туалетную бумагу заворачивай. Наши пончики даже лучше, чем у испанцев. Да, только у испанцев называется чурос, а у тебя окочурились, вон сморщенные вахуи. Новогодние радости. Какие нахуй радости, они больше на утро первого января похожи. А да.
Крайне возмущена тем, что на сегодняшний день нет никаких социальных мер поддержки для людей с кризисом среднего возраста. Какой-то бы опустили бы автобус, опять же, контрамарки, профсоюзы, да хоть бы вафли выдавали, какой-то нужен административный ресурс, например, департамент душевного упадка. Провели бы какое-то собрание, беру свои слова обратно, собрание мы не потянем. Это я по опыту говорю, мы когда с твоими товарищами собираемся, мы ведем полугодовые переговоры. У одних в субботу шабашка, у других в воскресенье соревнования по лапте у детей. Следующую субботу мы тоже не можем, потому что у нас по расписанию дофаминовая яма. Это, кстати, единственное место, где у нас прописка постоянная. Вот сижу я в департаменте душевного упадка, и ко мне пришел бы Данте и сказал бы, земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, а я ему отвечаю, пройдите в 31-й кабинет.
