You need to enable JavaScript to run this app.
Двухколёсный транспорт в советской деревне. Мотоцикл «Урал» был королём дорог. Тяжёлый, громкий, с коляской для всей семьи. Возили на нём всё. Мешки с картошкой, поросят, детей в школу. Заводился спинка, грелся жимой по полчаса. Ишь, планета была полегче, но капризнее. Карбюратор чистили каждую неделю. Цепь слетала на каждой яме. Мопед «Рига» считался женским транспортом. На нём ездили в магазин, на почту, к соседям. Скорость, как у велосипеда. Зато не надо крутить седая. Мотороллер «Вядка» был мечтой. Крыша над головой, багажник сзади. Но ломался постоянно. То свечи, то проводка. Велосипеды были у каждого. «Урал», «Школьник», «Аэс». Тяжёлые, как танки, но служили десятилетиями. Весь этот транспорт чинили сами в сарае. Запчасти выменивали, выпрашивали, делали с чего попасть.
Песок жёг ступни, хотя стоял рассвет. Каждые 20 шагов – пауза, складной стул, короткий вдох. Камера ждала дубля. Боль – нет. Фантомная боль – эхо войны, которая отняла у него здоровье, а теперь требовала и жизнь. Каждые 20 шагов – привал. Скрип складного стула, который несла за ним жена, короткий, прерывистый вдох. Съёмочная группа отводила глаза, не в силах выносить молчаливую пытку человека, который не сдавался. Это был не актёр, игравший роль таможенника Верещагина. Это был солдат, державший свой последний рубеж. На войне он обморозил ноги. Последствия преследовали всю жизнь. Тяжёлая сосудистая болезнь, гангрена, мучительные операции, ампутации фаланг превратили каждый его день в сражение. Министр культуры СССР Екатерина Фурцева лично выбивала для него дефицитные шведские обезболивающие и французские протезы. В своих тетрадях он чертил эскизы ортопедических аппаратов.
