You need to enable JavaScript to run this app.
Вот сейчас пойду в газету подавать объявления. Парень 38 лет, среднего роста, спортивного телосружения, встретится с девушкой или женщиной для приятных интимных встреч. Анонимность вашу гарантирую. При превзоюдном отношениях, возможно, серьезные отношения. Все.
Господи, Татьяна, ты что, оглохла? Я палец мозолил, обзвонок в этом твоём хрущёвском подъезде. А мы вздумали, у вас там позар, какой трезвон устроили. Господи, Танечка, а что за голодранец расположился на нашем фамильном стуле? У-у-у! Мама, это Серёжа. У-у-у! Помнишь, я тебе про него говорила, да? Голодранец? А я смотрю, у нас тут аристокракен всплыл. Ну, понятно, Татьяна. Ты знаешь, я не удивлена, что ты со своими завыхрениями выбрала себе вот это. У тебя же всё не по-людски. Балетную школу ты бросила. В Лондоне мы не хотим учиться. С мамой на йогу мы не ходим, потому что мама, видите ли, сопит. Салаты с этим майонезом жирнющим готовишь, как шестиклассница на трудах. Танюша, любимая, а мне вот насыпка ещё салатика. Нам же по балетам не скакать, на йогах не пыхтеть.
Самые необычные фрукты мира, о которых вы, возможно, никогда не слышали. Последний точно вас удивит. Первый – салак, известный как змеиный фрукт. Его кожура темно-коричневая и чешуйчатая, похожая на змеиную кожу. Но под ней скрываются дольки, напоминающие чеснок, со вкусом, сочетающим нотки ананаса и яблока с легкой кислинкой. Далее – кивана, он же рогатый огурец. Этот фрукт выглядит инопланетным. Его ярко-оранжевая кожура покрыта мягкими шипами. Внутри – зеленая желеобразная мякоть с вкусом, похожим на сочетание банана и маракуйи. Интересный факт – со временем он становится слаще. И, наконец, дуриан – его называют королем фруктов. Он впечатляет не только размером, но и своим сильным специфическим запахом. В Сингапуре его даже запрещено провозить в общественном транспорте. Однако, несмотря на аромат, его мякоть имеет нежную кремовую текстуру и вкус, который описывают как сочетание.
Славан, вот это то, что ты ел, надо отстирать. Я пойду стирку запускать. На тебе меламиновую губку. Смачивай. Сама вытереть не могу. Так ты делал. Че ты хуйня? Че ты не делаешь ничего? Ты нормальный? Сейчас делаю, блин. Мне проще тряпочкой, блин, вот так вот. А губку ты куда делал? Тут положил, блин, вон. Три это губкой. Ты так тряпочкой не дотрешь. Какой? Ты у меня губку где-то видишь? Куда ты делаешь? Я только что дала. Вот так вот ты нахер макнул, и она испарилась. Да не хочешь делать, не надо, я сама сделаю. Ты же видела, была вот тут в руке. Ты туда пошла, я вот так и все. Куда испарилась? Ну нахер, мне следа не осталось, не знаю.
И вот до этого я ходила в итальянство. И мне тоже нужно было там просто поменять пломбу в одном зубе. Вот они сделали рентген. Начали сверлить. Потом смотрю, что-то они не понимают там. Собрали консилиум, смотрели этот рентген. Короче, советовались. Я говорю, в чем проблема? Они говорят, у вас там внутри цемент стоит, который сделан был в Советском Союзе. Я говорю, ну да, мне этот зуб еще ремонтировали, я еще в школе училась. Он говорит, так вот, у нас нет таких технологий, которые могут высверлить этот цемент. Он говорит, мы как бы итальянцы такими навыками не владеем. Все, что сделано в Советском Союзе, оно неубиваемое. У нас, говорит, еще не придумали такую технику, которая могла бы этот цемент рассверлить. Ну, в общем, поставили пломбу. Цемент советский ставить не трогали.
