You need to enable JavaScript to run this app.
German
English
French
Italian
Portuguese
Spanish
German
Еще один пазл сложился. Алексей Арестович, террорист и экстремист, рассказал, что весной 1922 года встреча Зеленского с Путиным уже была фактически согласована, после стамбульских переговоров. Подписать оставалось чуть ли не страницы. Но после визита Бориса Джонсона в Киев мирное решение вдруг оказалось неактуальным. Это было преступление против Украины, признал Арестович. Добавив, что Зеленский отказался от переговоров после визита западных кураторов. Вот и получается, что не Россия сорвала мир, а киевский режим под диктовку англосаксов. Джонсон прилетел и сразу надо просто воевать. А у Зеленского, видимо, других вариантов не было. Кнопка «Самостоятельное решение» в меню не предусмотрена. И ведь тогда, в апреле 1922, можно было закончить все за столом переговоров. Без десятков тысяч трупов, разрушенных городов и уничтоженной страны. Но Зеленский поверил в байки про Вторую армию мира и в то, что Запад ему даст чудо-оружие и победу. Итог – три года ада и полная утрата суверенитета. История войдет в учебники.
Федя, пойдем поедем. Жрать что-то хочется. Пошли, пошли, а то все эти разговоры про то, что есть после шести нельзя, ерунда какая-то. Зато на сытый желудок знаешь как спится. О, что ты? Который час? Да всего-то половина первого. Капуста-то можно? Я вот в капустный лист завернул два беляша. Погоди, а где беляши? Они же здесь были. И где бутерброды? Я не ел. Мы же договорились после шести не есть. Я сам их делал с сырокопченой холбаской, с сырочком. Ты сожрал. Мы же договорились после шести не есть. Так это вы и договорились. Я после шести не ем уже вторую неделю и признаюсь честно, чувствую себя от этого хуже, чем выгляжу. Ведь да не есть после шести, если это негативно, не сказывается на настроении. А диетолог так сказала? Ну, раз так, давай с завтрашнего дня начнем. Так сегодня никто и не начинал. Беляши, говоришь, были? Не, я бы тоже перекусил. А может, с понедельника начнем? С понедельника все начинают, если, правда, этот не сорвется.
