You need to enable JavaScript to run this app.
Мы вот этим вот, Курской операцией вот этой, да, мы их как бы заставили взбодриться так, знаете. Мы их так, как пчела укусила, и как бы, ну, ничего от этого мы не этот самый, просто потери огромные. То, что мы нанесли потерю России, да, этой, с маленькой буквы пишем Россия, России, то, ну, несопоставимо с нашими потерями. Уточню, ты говоришь, несопоставимые потери вооруженных сил Украины с российскими, что это значит? Это значит, что у нас мало потери, у них много или наоборот? Ну, как нам, наши нам говорят, да, наших пытаются сказать, что мы их там 50 тысяч якобы, да, наложили. Ну, это неправда. 50 тысяч человек, ну, это, ну, 50 тысяч, вы представляете, это надо, я не знаю, сколько. Мое мнение, не было там 50 тысяч, это по-любому, их не наложили. Второе. Мы же...
Друзья, чтобы вы понимали объективную реальность на фронте, Россия реально уже выдыхается. Это не пропаганда, я не пытаюсь никого успокоить. Это реально то, что мы видим. Реально выдыхается. Для понимания, потери за 3 месяца 25 года у них больше, чем за весь 22-й. Прикиньте, за 3 месяца 25-го у них потерь больше, чем за 22-й, когда они лезли, когда их выбивали. Ну конечно рекордные в прошлом году, там один Бахмут стал, скотомогильником большим Авдеевка, просто жесть, Глидар. Ну и на других участках тоже было. 2025-й, 3 месяца, такие потери в первую очередь, конечно, это Курщина. Особенно последние пару месяцев, когда Путин дал команду любой ценой кидать все, выбить с Курщины ЗСУ. И они тут потерь не считали, это правда. Добавьте к этому Покровск. Там они тоже лезли вперед любой ценой, сточились.
Благодаря своим подчиненным за их кровь и за их пот, за слезы их матерей. Поэтому самая дорогая, ту, которую лишили, не меня наказали, а не тех живых и мертвых наказали, которые набрали его в мужестве. Это они им его вручили, мои подчиненные. Живые, раненые, погибшие. Взяли Урус-Мартан, вылез из танка осмотреться, командир танкового взвода был. А тут разрыв гранатомета происходит. Ему все осколки ушли в живот. И вот вызываем борт на командный пункт. Прилетает вертушка, его привозят. Ну, я не знаю. Смотрите, ты видишь, что человека уже больше нет. Он тебя спрашивает, товарищ Покруг, я буду жить, Сергей. Конечно, Сергей его взвод. Конечно, Сергей, все нормально.
