Ирина Агуреева

Как-то раз я не выучил стих. Вечер. Мать говорит, стих выучил? Я говорю, выучил. Я не выучил. Утро. Просыпается, знаете, злая мать. Просто злая мать. А ну-ка, стих, расскажи, который ты выучил. А я не выучил, и начинаю, знаете, просто стих выдумывать. Я просто, ну там что, в конце рифму вставляю, да и все, и погнали. Но я, ну она быстро поняла, что это, ну как бы, не мог Пушкин, ну это писать. Не мог Пушкину писать конец писюнец. И она мне втащила, втащила и говорит, Кирилл, запомни, ты нас с папой можешь обмануть. Главное, себя не обманешь. Я такой, так я себя и не обманывал. Я-то знаю, что я не выучил. Я таким принял, таким невоучным стихом. Это ты меня с невоучным стихом не примешь. Если бы тебе вечером сказал, ты бы меня вечером втащила. Я просто решил выспаться перед пи***лями, я не знаю. Она еще говорит, Кирилл, запомни, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но дело в том, что мама сладкую ложь за обе щеки наворачивала. Просто она ням-ням-ням-ням-ням-ням, даже до бабки просила. Она там наготавливала, она сытая, с кайфом спать ложилась. А горькая правда, она не переварила эту правда. Она с коньяком запивала ей. И я всегда...