You need to enable JavaScript to run this app.
Если завтра не будет Валерии, Киркорова, Моргенштерна, на что будут жить другие люди? Залы концертные, костюмы, люди, которые там работают, например, в раздевалках, люди, которые инженеры, световики, художники по звуку. То есть всех вы содержите? Конечно. Хренас два. Артисты это фронтмен. И то, что артисты наши русские, в отличие от западных, просто нищеброды по сравнению с западными... Ух ты, бедный какой! Пожалейте его! Часы сколько стоят? Это подарок? Сколько? Я даже не знаю. Это бригет, это что? Бригет, турбиньон? Ну мне подарили друзья на юбилей. Я что, за 50 лет? Тогда кто я такой, если я не могу за 50 лет? 200 тысяч евро. Да я не знаю сколько, я не считал. Сколько? Сколько? Сколько? Ну как я могу считать подарок? Зрители аплодируют. Аплодируют, аплодируют, аплодируют. Кончили аплодировать. Люди спрашивают, а чё? Я же не...
Знаете в чем? Что во время существования своего скоморохи сильно рисковали жизнью за каждую шутку, за каждый жест, который они делают. Чем вы рискуете, ребята? Я ничем не рискую. Вообще ничем не рискую. Более всего, я хочу просто спросить, что вы хотели бы от меня услышать, потому что мне от вас ничего не надо. Это была не самая удачная шутка. Это была вообще не шутка. Я просто сижу, послушайте, я просидел и промолчал всю передачу, и я объясню вам почему. Потому что мне ужасно скучно с вами, ребята. Честное слово, здесь столько много всяких разных теорий, отношений или всего прочего, пятого-десятого, но это юмор, он неосезаемый. Ты вышел, пошутил, смешно. Мне этого достаточно. Я не собираюсь никого нравственно подвигать, воспитывать страну. Это дело папы каждого своего мальчика, которого он воспитывает. Был один очень прекрасный случай, когда закрывали сериал «Симпсоны», была большая конференция, и Мэтта Гроунинга спросила...
