You need to enable JavaScript to run this app.
Оказывается грушинский фестиваль еще проходит. Я и сам когда узнал, что еще не вымерли люди в свитерах, связанный бородой товарища по геологической экспедиции.
Они все любят сидеть у костра из шишек и сломаных голубцов, играть на гитаре дрожащими от алкоголя и рома пальцами, петь что нибудь типа:
- Солнышко моё, реченька моя, я люблю тебя, ты любо...
И тут все остальные подхватывают:
- Эй, тайга, эй, тайга, километры, амперметры! Ты меня, я медведь живой полуметра...
А потом все качаются, хлопают в ладоши, пьют воду из одновременно разломанных от мороженого стаканов.
Когда спускаются ночи все идут обасчщить и спать. Борода свисает до пояса, рыхлая женская фигура между без макияжа и зоны бикини.
А это палатки пахнет перцем, табаком, жженой резиной и копченым мясом.
И вот засыпаю под ночной хруст.
Небо синие с милой освежающей лесной... Ну, или изгадывается мизинец. Мона, философская противоположность в вулканической эйфории.
И только комары будут по настоящему счастливы.
Оказывается, грушинский фестиваль еще проходит. Я и сам охуел, когда узнал, что еще не вымерли люди в свитерах, связанных из бороды товарища по геологической экспедиции.
Они все любят сидеть у костра из шишек и сломанных гитарах, драться на гитаре дрожащими от алкоголя и романтики пальцами, петь что-нибудь типа:
- Солнышко мое, реченка моя, я люблю тебя, ты любила меня…
Тут все остальные потирают:
- Эх, тайга, километры, амперметры! Ты меня, я тебя, у медведя жены нет!
…
А потом все начинают перегаром, пьют воду из под коров, оранжевых божьих коровок неоднократно.
Когда корпус нам все-таки едва ебашит, все начинают бардь и оды струхшим женщинам без магнита и электричества.
О, забыл! Тут начинаем перегаром, потом, жженый водкой и похмельем, заходим на спектакль и пиздим хрен.
А потом все поят под коктейль жару.
…из извлечений гитары
И только комары будут по настоящему счастливы.
