You need to enable JavaScript to run this app.
Через муки, риск, усилия Пробивался к свету кокону, Чтобы шёлковые крылья Изумляли наше око. Замерев в нектарной смеси, Как циркачка на канате, Сохраняет равновесие Крылья бархатного платья. Вех длиной в одни сутки Не сравнится с нашим веком. Посидеть на незабудке Невозможно человеку. Так, порхая в одиночку, Лепестки цветов целуя, Она каждому цветочку Передаст пыльскую живую. Когда гусеница в кокон превратится, Не спеша, Из-под нитиных волокон Вырвется её душа. Жизнь былую озирая, Улетит под небосвод. Люди, мы не умираем, В каждом бабочка живёт. Редактор субтитров А.Семкин Корректор А.Егорова
Через муки риск усилия пробивался к свету коконам, Чтобы шелковые крылья изумляли наш око. Замерев в нектарной смеси, как циркачка на канате, Сохраняют равновесие крылью бархатного платья. Век длиной в одни сутки не сравнится с нашим веком. Посидеть на незабудке невозможно человеку. Так, порхая в одиночку, лепестки цветов целуют, А на каждом цветочку передаст пыль звук живую. Когда гусеница в кокон превратится, не спеша, Из поднительных волокон вырвется ее душа. Жизнь былую озирая улетит под небосвод. Люди, мы не умираем, в каждом бабочке живет.
Через муки риск усилия пробивался к свету кокон, Чтобы шелковые крылья изумляли наше око. Замерев в нектарной смеси, как циркачка на канаде, Сохраняют равновесие крылья барханного платья. Век длиной в одни сутки не сравнится с нашим веком. Посидеть на незабудке невозможно человеку. Так, порхая в одиночку, лепестки цветов целуя, Она каждому цветочку передаст пыльскую живую. Когда гусеница в кокон превратится, не спеша, Из-под нитиных волокон вырвется ее душа. Жизнь былую озирая, улетит под небосвод. Люди, мы не умираем, в каждом бабочка живет.
