You need to enable JavaScript to run this app.
Этот левый хук с такой силой, что боксера буквально швыряет на настил. Его тело пытается подняться, но его разум все еще на полу. Все ожидают конца, но тогда Ломаченко делает нечто неожиданное. Он поворачивается к углу соперника и просит остановить бой. Соперник едва стоит на ногах, но бой все равно продолжается. Видя, в каком состоянии его ноги, он снова настаивает, прося угол обратить внимание на своего бойца. Ломаченко не хочет причинить ему боль, потому что знает, что удары после нокдауна самые опасные для мозга. В конце раунда он решает не наносить дополнительных ударов и советует сопернику вернуться в угол для полного восстановления. После перерыва Коми выглядит лучше, но Ломаченко не спешит добивать, он проявляет сострадание. Вместо того, чтобы атаковать, он переходит в оборону, зная, что победа уже в его кармане. Ломаченко демонстрирует, что даже в жестоком спорте есть место для человечности. Он понимает, что настоящая сила не в том, чтобы сломать соперника, а в том, чтобы не дать ему упасть окончательно. Продолжение следует...
а лукаши попадают в ад. Вот. Так вот, если... А он же положительный. Он... И как? И он будет сатаной там, и Господь что, и его убьет? А он же хороший, он такой вот... Он как бы более ничего, собственно. Вот. Ну, пожалуй, вопрос в этом. Спасибо, я закончил. Не, ну алкашей реально жалко. Я думаю, что... Я думаю, нет. Я думаю, что если нам с вами жалко алкашей, то Иисусу Христу жалко их еще больше. Поэтому за алкашей можно не переживать. То есть если такие плохие люди, как мы с вами, алкашей жалеют, то Христос их жалеет больше. В общем, с алкашами все в порядке.
Тише, тише, не судите, это грех. Вы порадуйтесь душою за успех. Вы поплачьте над чужою, над бедой. Сострадание ручей с живой водой. Тише, тише, не ругайте с горяча. Чья-то жизнь, возможно, гаснет, как свеча. Не задуйте кривотолком тот огонь. Поддержите, поднеся к нему ладонь.
