You need to enable JavaScript to run this app.
Итак, представь, японцы изобрели и спьют 300 градусов. Ну и надо же проверить, на своих проверять вроде как стрёмно. Думают, ну тут рядом Сахалин, давайте туда съездим, в общем там любого, короче, русского Ивана найдём. Предложим ему какие-то бабки за это всё, он согласится и выпьет там 100 или 50 грамм, неважно. Ну они приезжают на Сахалин, холодина, зима, снега замело, короче, не пройти, не проехать. Смотрите, едет чувачок какой-то на повозке. Они ему так останавливают, говорят, у нас есть к вам предложение, говорят, дадим им тысячу рублей за то, что вы выпьете 50 грамм спирта. Он говорит, да не вопрос, говорит, можно и бесплатно. Раз выпивает, они ему дают деньги, ну и он уезжает в освоясь. Они такие смотрят, думают, надо же проследить, что произойдёт с чуваком, мало ли. Они смотрят, через какое-то время этот чувачок спрыгивает с конной повозки, ныряет в снег, короче, кувыркается в снегу и обратно запрыгивает в повозку. И так продолжается 2-3 раза. Они такие, интересно, надо догнать чувака, спросить, что происходит. Они его догоняют, говорят, скажите, пожалуйста, а что происходит, почему вы так всякий раз спрыгиваете с повозки, кувыркаетесь в снегу и так далее.
Итак, представь, японцы изобрели и спьют 300 градусов. Ну и надо же проверить, на своих проверять вроде как стрёмно. Думают, ну тут рядом Сахалин, давайте туда съездим, в общем там любого русского Ивана найдём. Предложим ему какие-то бабки за это всё, он согласится и выпьет там 100 или 50 грамм, неважно. Но они приезжают на Сахалин, холодина, зима, снега замело, короче, не пройти, не проехать. Смотрите, едет чувачок какой-то на повозке. Они ему так останавливают и говорят, у нас есть к вам предложение, и говорят, дадим им 1000 рублей за то, что вы выпьете 50 грамм спирта. Он говорит, да не вопрос, говорит, можно и бесплатно. Раз выпивает, они ему дают деньги, ну и он уезжает в освоясь. Они такие смотрят, думают, надо же проследить, что произойдёт с чуваком, мало ли. Они смотрят, через какое-то время этот чувачок спрыгивает с конной повозки, ныряет в снег, короче, кувыркается в снегу и обратно запрыгивает в повозку. И так продолжается 2-3 раза. Они такие, интересно, надо догнать чувака, спросить, что происходит. Они его догоняют, говорят, скажите, пожалуйста, а что происходит, почему вы так всякий раз спрыгиваете с повозки, кувыркаетесь в снегу и так далее.
Итак, представь, японцы изобрели и спьют 300 градусов. Ну и надо же проверить, на своих проверять вроде как стрёмно. Думают, ну тут рядом Сахалин, давайте туда съездим, в общем там любого, короче, русского Ивана найдём. Предложим ему какие-то бабки за это всё, он согласится и выпьет там 100 или 50 грамм, неважно. Ну они приезжают на Сахалин, холодина, зима, снега замело, короче, не пройти, не проехать. Смотрите, едет чувачок какой-то на повозке. Они ему так останавливают, говорят, у нас есть к вам предложение, говорят, дадим им тысячу рублей за то, что вы выпьете 50 грамм спирта. Он говорит, да не вопрос, говорит, можно и бесплатно. Раз выпивает, они ему дают деньги, ну и он уезжает в освоясь. Они такие смотрят, думают, надо же проследить, что произойдёт с чуваком, мало ли. Они смотрят, через какое-то время этот чувачок спрыгивает с конной повозки, ныряет в снег, короче, кувыркается в снегу и обратно запрыгивает в повозку. И так продолжается 2-3 раза. Они такие, интересно, надо догнать чувака, спросить, что происходит. Они его догоняют, говорят, скажите, пожалуйста, а что происходит, почему вы так всякий раз спрыгиваете с повозки, кувыркаетесь в снегу и так далее.
Нас мало, мы как геморрой застряли, но вы же к нам пришли, а не мы к вам. Мы тут жили уже испокон веков, мы тут, ну, как бы наши предки, там, тысячу лет назад. Это вы к нам пришли и, как бы, свои законы тут установили, все нам запретили, язык, почти все, короче, советская власть все это сделала. Все наши языки искоренили. Нам же номера присваивали, как он в лагерях. Мой номер 147. Они не хотят знать историю Сахалина, как это Сахалин всегда был русским, островом. Вот я, вот школа-интернат наша, деревянная. Привезли в интернат, запретили разговаривать. Били, и конкретно били, и запрещали ему разговаривать по-русски, по-национальному, только по-русски. Сколько наших ушло на войну? Вообще много ушло. От нищеты, потому что нет ни денег, ничего. Основная масса.
